Психология развития интегрального сообщества - 26. Часть 1. Интегральное воспитание

Интегральное воспитание человечества

Два взгляда на кризис

Участники беседы:

Михаэль Лайтман - известный ученый-исследователь в области методики интегрального воспитания, доктор философии, профессор онтологии и теории познания, член Всемирного Совета Мудрости (World Wisdom Council), основатель международной академии науки Каббала.

Анатолий Ульянов - сертифицированный гештальт-терапевт Европейской Ассоциации Гештальт Терапевтов (ЕАГТ), преподаватель психологии в Высшей школе эстетического воспитания "Краса России", тренер и преподаватель международной академии лидерства, научный консультант многих телевизионных программ.

Часть 1. А. Ульянов: Информация о кризисе, который сейчас вошел в активную фазу развития, - это негативная, отрицательная информация или нет?

Ответ: Мы прошли период внутриутробного развития плода, и сейчас наступает период родов: потуги, большие драматические явления, даже риск для матери и ребенка. Но мы считаем это необходимым актом в рождении, в появлении в нашем мире как бы из другого мира, из совершенно противоположного нам состояния, нового человека. Почему же мы должны считать это кризисом?.. Если бы вы показали существу с другой планеты то, что происходит с беременной женщиной: как из нее что-то рождается, притом с криками, с потугами, вокруг нее суетятся люди, - он бы подумал, что человек умирает, что с ним что-то случилось, что ничего тут радостного нет. А за дверью стоит муж с букетом, родственники. Совершенно непонятная картина. Так вот, мы относимся к кризису как муж с букетом, а вы относитесь к нему как инопланетянин.

Реплика: Когда начинаешь открывать человеку правду, то информация воспринимается им очень болезненно.

Ответ: Но ведь не зря природа вычеркивает, стирает у женщин воспоминания о родах, о том, что было тяжело, - и они снова готовы на это. Мы видим, что происходит процесс, который мы обязаны пройти, - ничего не сделаешь. И поэтому мы должны, согласно тому, что переживаем, возвышать следующую ступень - чего мы достигаем с помощью этого кризиса. Само слово "кризис" - означает рождение, возвышение. И поэтому надо так к нему относиться.

Болезнь - это исправление

А. Ульянов: В психологии кризис описывается как болезненное явление, но если человек преодолевает его, не сдается, то происходит переход на новый уровень, где высвобождается масса энергии и человек начинает жить новой жизнью.

Ответ: Даже более того, всякая болезнь - это также акт выздоровления от недуга. Допустим, была какая-то неисправность. Сейчас она каким-то образом исправляется, компенсируется. И именно этот отрезок, когда она компенсируется, исправляется, мы считаем болезнью. А на самом деле - это уже исправление. Мы специально делаем прививки, вводим в организм микро-болезнь для того, чтобы вызвать его положительную реакцию, обезопасить от угрожающих внешних воздействий. Если бы мы собрали все эти кризисные, болезненные признаки воедино, мы бы обнаружили, что к ним надо относиться как к рождению нового состояния, как к оздоровлению, к исправлению, к нашей коррекции, к нашему подъему на следующую ступень.

К новому миру: обучение и воспитание

А. Ульянов: На чем основываются принципы управления и самоуправления в группе интегрального воспитания и образования? Есть ли в такой группе место самоуправлению? Или она должна управляться жестко, извне?

Ответ: В принципе, в группах интегрального обучения всё очень близко к тому, что сегодня принято в колледжах, на курсах. Должен быть порядок. Люди должны быть обеспечены всеми необходимыми принадлежностями: компьютерами, ручками, карандашами, резинками и всем прочим. Их задача - просто впитывать материал и обсуждать его. Минимум половина урока, если не большая его часть - где-то две трети, уходит на обсуждение. Это и есть усвоение материала, когда спрашивают, отвечают, возражают и т.д. Главное, чтобы эти 30% материала, которые преподаватель передал ученикам, были ими активно усвоены. Существует очень много всевозможных методов обучения. Все они, в принципе, заключаются во взаимном участии, в дискуссии, в выяснении. Каждому предлагается дать свой пример на изучаемую тему, возразить, выразить это по-другому: о чем мы говорили, что учили, где начало, конец, следствие и т.д., чтобы каждый из учащихся пережил бы этот процесс, адаптировал его в себе, усвоил внутренне, чувственно и разумом.

Хотя наша информация и связана интегрально в сердце и разуме, мы должны одновременно ее четко разделить: "Сейчас мы говорим с точки зрения разума - механически, научно. А сейчас - чувственно. Давайте попробуем выразить полученное объяснение на языке информации, а потом - ощущений. Какие вы при этом можете привести примеры и передать их чувственно, а затем наоборот?" - и так далее. В группе должны быть организаторы, старосты, постоянно меняющиеся дежурные из числа учеников, помогающие вести урок: дежурные по вопросам и ответам, дежурные по подготовке урока, по всем направлениям, даже ответственные за подачу воды и т.д. Здесь царит атмосфера, в которой ученики сами себя обслуживают, подготавливают и сами себя вовлекают в этот процесс. Преподаватель находится с ними практически на одном уровне, хотя он и стоит, фронтально обучая их. Но это может быть круг или полукруг, внутри которого он сидит, - это не важно. Желательно чтобы они видели друг друга.

Если это очень большой класс, то необходимо чтобы все видели себя на экранах, который может охватить весь класс. Не думаю что аудитория в виде амфитеатра и преподаватель, стоящий у доски, - это подходящая форма строения урока. Здесь больше подходит полукруг учеников с преподавателем. Но это может быть и традиционный класс со столами и стульями. Мы обычно используем столы, за которыми люди сидят, пишут, записывают лекции на mp3 и другие приборы. Очень часто к нам приходят ученики, не владеющие языком, на котором идет преподавание. Естественно, что мы обеспечиваем им перевод. Все уроки снимаются на видео и помещаются в архив - это закон.

Что касается процесса воспитания, то там совершенно другая форма занятий. Там все построено на обсуждении. Занятия ведет воспитатель, который задает определенный материал, его вид, тему для обсуждения, ведь мы не можем произвольно перескакивать с темы на тему. Состояние групп обычно демократичное, равное. Все построено на исследовании, на сопереживании, на участии, возражениях, спорах, обсуждении. Одна из форм занятий - это вживание в образ. Мы говорим о том, что происходит в семьях, между родителями и детьми, между хозяином и работниками, начальником и подчиненными, или между товарищами, ведь это проблемы, которые мы должны решить и привести к интеграции, к взаимодействию, взаимной уступчивости, взаимопониманию, слиянию, соединению. Мы заставляем учеников играть друг в друга, переходить, переселяться как бы из своей "шкуры" в чужую - из "волка в овечку" и из "овечки в волка".

Много времени отводится для игр и обсуждений: как на это реагируют окружающие, правильно ли они себя выражают, что бы я добавил, как это происходит на самом деле в жизни? То есть человек учится на себе и на других. Здесь очень важно накопить как можно больше внутренних образов, чтобы научиться понимать других. Это важнейшая часть воспитания, потому что оно - интегральное. Интегральное воспитание заключается в том, что меня учат правильной связи с другими. Это значит, понять их и, возможно, простить или, наоборот, понять и изменить себя относительно них; "войти" в чужого человека, "выйти из него", "выйти из себя". То есть здесь создаются возможности входа-выхода человека из себя, над собой, в группу, когда, вызывая особые конфликтные состояния, тебе резко проясняют, насколько ты, может быть, не прав, нежелателен. В принципе, выход человека "из себя" и мгновенное понимание другого надо довести, практически, до автоматизма, когда объективное восприятие мира становится для него обычным и привычным, как для актера, играющего роли. Артисты играют всегда - они уже не могут не играть кого-то или что-то. Они уже "забыли себя", и все время играют какие-то образы.

Это можно наблюдать и на детях, особенно на подростках, которые насмотрелись голливудских фильмов и просто играют в киногероев. Они даже могут различать, кто на кого похож, "слизывают" с экранов разные привычки, движения, выражения. Это их культура. Конечно, нам не надо насаждать такую культуру - постоянную игру в чужие образы, но надо научить людей возможности выхода из себя, и довести это до автоматизма. Если что-то кажется тебе неприемлемым, ты не сразу отталкиваешь это, а, наоборот, стараешься понять: "В чем дело? Почему такое происходит?". То есть ты не настраиваешься против, как бы защищая себя, а наоборот выясняешь: "Как может быть такое отношение? Почему я воспринимаю это именно так?" На этом построены все интегральные воспитательные уроки, причем многие из них проводятся в виде суда, когда назначаются судья, заседатели, присяжные, наблюдатели, прокуроры, адвокаты, свидетели, и обсуждается какое-то конкретное дело, по которому выносится вердикт. Тут мы уже проходим от края до края - от милосердия до крайнего осуждения, включаем все наши эмоции, все наши свойства от фанатичного упорства, непонимания, нежелания, до всепрощения, благородства и т.д.

Мы должны все это увидеть в себе и настолько пережить, чтобы это было в нас постоянно наготове, поскольку люди, проходящие такую работу над собой, становятся мягкими, многогранными, и даже теряют свое "я" среди множества образов. Ведь есть я, и есть множество людей вокруг меня. И вдруг я начинаю понимать, что я, оказывается, впитал в себя огромное количество других образов, и все эти люди так уживаются во мне, что я среди них даже немного теряю себя! Вот это важно.

Суд, как форма познания сути человека

А. Ульянов: В чем заключается суд, как форма интегрального обучения? Что мы судим: эгоизм?

Ответ: Мы можем судить самого человека (как это обычно примитивно делается), а можем судить его свойства, любя его. То есть, мы разрезаем все это на пласты: я его люблю, как своего маленького ребенка, и вижу, какие отрицательные свойства заложены в нем природой: допустим, это перешло от деда, прадеда или других предков и так дано ему. Я пытаюсь таким образом разрезать на пласты то, что заложено в него природой, пытаюсь относиться по-разному: как к нему, и как к его свойствам. Здесь я могу оправдывать или осуждать его. Я могу вызывать в нем соответствующее отношение к себе: это - я, а это - не мое. То, что не мое, во мне останется, я с этим ничего не смогу сделать. Мое "я" должно быть построено таким образом, чтобы я скомпенсировал "не мое" - все свои эгоистические антиобщественные задатки так, чтобы войти в контакт с остальными.

То есть суд - многогранный. Главное, нам в это играть и постепенно систематизировать для лучшего усвоения и для того, чтобы затем сразу же войти в контакт с другим, поскольку мне ясен он, и я понятен ему. Мы мгновенно, с полу-взгляда видим и понимаем друг друга. Даже без взгляда - это происходит чувственно, на уровне подсознания: не глядя на человека, не видя его, я уже могу ощущать его, а он - меня. Тут происходят такие поразительные явления, как отсутствие живого контакта, преодоление расстояния. Все наши физические параметры, наши свойства, чувства: зрение, слух, обоняние, осязание, тактильные ощущения, вкус - все они растворяются вместе с нашим животным телом. Мы начинаем воспринимать друг друга уже на информационном уровне - уровне ощущений. Его сердце и его разум - это то, что контактирует со мной. Происходит постепенное движение вперед.

Реплика: Выходит, что каждый раз, избавляясь от части своего эго, я делаю движение вперед к объединению?

Ответ: Вплоть до того, что вы начинаете ощущать внутреннюю суть людей, вы начинаете правильно ее воспринимать, иначе вы их не будете чувствовать, - одно определяет другое. Это постепенно приподнимает вас с уровня животного на уровень человека - уровень интегральной внутренней сути каждого из нас.

Ощутить друг друга

А. Ульянов: Предположим, в процессе взаимодействия с человеком я получил от него какое-то неприятное ощущение. Это может быть приглашением к тому, чтобы я сделал усилие и соединился с ним?

Ответ: Вы должны с ним соединиться. Вы должны поставить его против себя, а затем как бы вместо себя. В этом - вся наша внутренняя работа. Но опять-таки, смотря на каком уровне она ведется. Иногда мы специально должны противопоставить себя друг другу, для того чтобы глубже копнуть, прийти в больший контакт. Чтобы лучше ощутить друг друга, нам, в принципе, необходимо противоречие. Контакт не подразумевает размывание образа. Наоборот, этот образ должен быть яснее. Я должен видеть в человеке все противоположное мне и одновременно с этим его желание быть вместе со мной. Когда мы ставим одно над другим, получается диполь - отрицательные свойства и над ними положительные свойства. Такая дипольная конструкция и дает совершенство, остроту ощущений, восприятий, слияния.

Это противопоставление противоположно обычным естественным реакциям нашего мира, потому что мы добавляем здесь дополнительный, положительный уровень. В нашем мире этого нет! В нашем мире, максимум, если мы идем на какие-то соглашения, уступки, то они осуществляются на одном уровне - эгоистическом. А здесь мы стараемся и себя, и другого привести на следующий уровень сочетания между собой, ни в коем случае не убирая, не стирая все наши отрицательные исходные качества. Они продолжают в нас развиваться и причем очень бурно. Получается, что группа, которая хорошо между собой контактирует, идет вперед, развивается, обнаруживает в себе потрясающе дикие свойства, первородные инстинкты: ненависть, зависть, ревность - на пустом месте, что называется. Мы понимаем, что все это для того, чтобы мы над ними возвысились, правильно их использовали. Так природа помогает нам в нашем внутреннем развитии. И наоборот, слабая в усвоении материала группа, не прилагающая должных усилий для соединения между собой, - не обнаруживает в своих попытках объединиться сопротивление и новые, отрицательные свойства, и поэтому, соответственно, диполи у них маленькие.

Честь и достоинство

А. Ульянов: У человека есть такие понятия, на которых держится современная эгоистическая личность: достоинство, честь.

Ответ: Даже если нет достоинства и чести, каждый старается подчеркнуть, что он поборник чести, старается играть в этакого современного дворянина. В интегральном взаимодействии - нет. Здесь мы провозглашаем единственной высшей ценностью наше единение. Насколько человек смог объединиться с другими, понять их, раскрыть себя, чтобы они поняли его и объединились с ним в одно единое целое - только это имеет значение. Только в этом и есть реализация всего хорошего, что вообще может быть в мире и в нас. Всё остальное, что не входит в объединение, - порочно и просто поддается осуждению. Причем эти осуждения пороков являются необходимыми для того, чтобы соединиться вместе. То есть сами по себе они тоже положительны! Без них мы бы также не могли ничего достичь.

Все наши отрицательные качества нужны нам для создания положительных свойств. Именно над ними и обратно им, мы строим все положительное, потому что изначально в нас ничего положительного нет. Благодаря растущему в нас эгоизму мы можем постоянно развивать противоположное ему свойство отдачи и любви к ближнему.

Реплика: Человек с раздутым достоинством и честью воспринимает такую группу людей, как сборище бесхребетных неудачников.

Ответ: Мы все такие от природы. Природа нас запускает инстинктами! Мы получили воспитание, образование в детском саду, в школе. Это все - не наше. Природные инстинкты - не мои. Да кто я такой?! Инстинкты руководят мной, моим телом, бросают меня в сражения и бои с другими. Это все - не я! А я только испытываю страдания, вследствие всего, что делает со мной моя искаженная природа, и чему меня обучили в обществе. Практически, у меня в жизни ничего нет. Я - несчастная кукла, которая страдает оттого, что ее сделали такой на неисправном заводе. Если мы приходим к такому выводу, то нам тут нечем кичиться и становиться в позу. Наоборот, давайте помогать. А если мы не захотим исправляться, не пожелаем помогать, - это тоже входит в наши отрицательные свойства. Естественно, что в группе необходимо постоянное содружество, взаимопомощь и конечно серьезный, постоянный инструктаж.

Что в нас хорошего?

А. Ульянов: В психологии семейных отношений этап демонстрации друг другу личных достоинств очень быстро заканчивается, потому что их у нас не так много. Затем начинается раскрытие слабых сторон жизни и принятие слабостей друг друга.

Ответ: Когда мы раскрываем суть человека, мы не находим в нем ни одного положительного, приличного, если можно так сказать, свойства. Давайте разберемся в источниках даже таких вроде бы положительных движений, как любовь и участливое отношение к кому-то или чему-то. Человек сочувствует, помогает, любит, соучаствует, жертвует собой - всё это, исходя из своих эгоистических свойств. Поэтому мы не можем приписать эти свойства его личной доблести, потому что они даны ему изначально от природы. Если я таким создан, то обо мне говорят: "Какой особенный человек!", а если другой человек от природы не такой, то мы говорим: "Какой страшный, какой уродливый человек!". Но ни я, ни он - не имеем к этому никакого отношения. Поэтому выделяя человека из всего заложенного в нем изначально, мы должны выделить просто пустую оболочку. И все это отнести не к нему, а к его заданным свойствам. У человека изначально нет ни положительных, ни отрицательных свойств. В общем, мы должны принимать его как готового к коррекции, а какие характерны для него качества - не имеет значения. Кем бы ты ни был, высшей ценностью во взаимоотношениях между людьми является подъем над собой. Ты внезапно раскрываешь, что все твои положительные свойства на самом деле - еще более отрицательные, потому что проявляются снаружи вроде бы как положительные, а исходят из более глубинного эгоизма.