Объятия государства опасны: мнение олигарха об оппозиции, ювенальной юстиции, РПЦ

Бизнесмен Роман Авдеев - об оппозиции, ювенальной юстиции, "законе Димы Яковлева" и выборе патриарха Русской Православной Церкви.

Роман Авдеев - типичный олигарх. В конце 1980-х торговал самодельными ТВ-декодерами на Тушинском радиорынке, в 1994 году купил по объявлению в газете небольшой московский кредитный банк, который теперь занимает 22-е место по размеру чистых активов среди всех российских кредитных организаций ("РБК.Рейтинг" за декабрь 2012 года). Помимо доли в банке владеет сельхозземлями, долями строительных рынков в Подмосковье и даже в чулочно-носочной фабрике в Купавне.

Его личное состояние в прошлом году оценивалось в 1,3 млрд долларов. И все же Роман Авдеев - нетипичный олигарх. Бизнес он считает средством, а не целью. Делом жизни называет воспитание детей. Их у него немало - 23, из которых 19 - приемные. А будучи православным, он активно выступал против приговора Pussy Riot.

О проблемах усыновления, кризисе в обществе и о том, какой должна быть роль церкви в современной России, противоречивый банкир рассказал корреспонденту журнала "РБК".

Не впасть в заблуждение

Текущий кризис не первый в вашей карьере. Чем он отличается от предыдущих?

Р. А.: Нынешний глобальный кризис находится уже не в экономической, а в политической плоскости. Проблема в том, что среди политической элиты во многих странах нет консенсуса. Этим, кстати говоря, объясняется кризис в США. И пока трудно говорить о том, что правительства делают все возможное, чтобы из него выйти. Темпы роста мировой экономики оставляют желать лучшего. В России ситуация усугубляется еще и тем, что основной вызов, стоящий перед нами сегодня, - демография. Мы находимся в демографической яме. Сам по себе рост уровня жизни и ее продолжительности не должен вводить в заблуждение. Депопуляция - проблема будущего во всем мире, но у нас она стоит особенно остро.

Социологи и политики говорят о росте социального напряжения в стране. Вы его чувствуете?

Р. А.: Я не вижу, что недовольство властью растет. И сказать, что правительство закручивает гайки, не могу. Да, вводят меры против митингов, но говорить о том, что это ужесточение ведет нас к 1937 году, нельзя. Я вообще не понимаю нынешнего оппозиционного движения. Никаких политических целей, одно желание власти. Нет диалога и нет конструктивной позиции. Думаю, это проблема нашего общества и менталитета - наследство социального иждивенчества. Чтобы сплотить нацию, нужны позитивные социальные идеи. Ну, например, перенаправить бюджет из социальной сферы в академическую. Или другие реальные вещи, которые можно было бы воплотить в жизнь, задействовав все общество.

А в принципе нужно что-то менять?

Р. А.: Конечно. Мир меняется, и в России растет потребность в другом качестве жизни. Если раньше люди к пробкам относились спокойно, то сейчас некоторые уезжают отсюда, потому что не хотят провести в дороге полжизни. Или вопрос безопасности. Мой знакомый недавно уехал в Лондон. Говорит: "Работать можно по телефону, а главное - дети ходят в школу через дорогу и за них не страшно". Если власть не начнет реагировать, население будет сокращаться.

Откуда же они возьмутся, эти идеи?

Р. А.: Идеи должны идти снизу, от людей. Поэтому в первую очередь надо заняться образованием. Оно должно соответствовать современным мировым стандартам. Возьмем ЕГЭ. 60-70% россиян против этой системы. А все потому, что преподаватели, в основном консервативно настроенные, имеют огромное влияние на родителей. У меня тоже некоторые аспекты ЕГЭ вызывают вопросы, но сама идея правильная. ЕГЭ можно превратить в независимый и качественный инструмент оценки знаний. Другой пример. Мой сын Тимур ходит в четвертый класс. В последнее время учительница жалуется, что он не делает домашние задания. Это можно было бы объяснить проблемным возрастом. Но в Англии, куда Тимур ездит учиться на каникулах, он занимается с большим удовольствием. И возраст ему не мешает.

Ювенальные инопланетяне

А как вы относитесь к ювенальной юстиции?

Р. А.: Многие почему-то думают, что в этих организациях работают какие-то инопланетяне, которые разрушают семьи и изымают детей. Но идея-то как раз противоположная. Какая бы семья ни была, это все же семья. Однако, если родители бьют ребенка, а таких случаев у нас предостаточно, кто-то должен его защитить. Поэтому я считаю, что ювенальная юстиция нам нужна. Но важно понятно и прозрачно прописать, что именно входит в ее задачи и что значит фраза "в интересах ребенка". В этом случае перегибов будет меньше.

Противники этой системы приводят в пример скандальные судебные разбирательства в Финляндии. Так, у Анастасии Завгородней четырех детей отняли после того, как шестилетняя Вероника рассказала в школе, что "папа хлопнул ее по попе"...

Р. А.: Почему-то все вспоминают Финляндию. Но ювенальная юстиция действует не только в этой стране. Может, нам все-таки стоит посмотреть на другой опыт и попытаться улучшить его? Что касается Финляндии, те ужасные случаи, о которых говорят, критиковали и местные газеты. И насколько я знаю, там достаточно действенный механизм народоуправления, чтобы разобраться в этих происшествиях.

При живых родителях дети попадают в детские дома. И количество социальных сирот в России увеличивается с каждым годом. Как можно решить эту проблему?

Р. А.: Такого роста социального сиротства нет нигде в мире. Опять же причина в образовании и воспитании. Нет национальной идеи, не работают основополагающие жизненные ценности. В этой ситуации государство должно взять на себя роль пропагандиста. Например, вспомните рекламу сока. Там чаще всего показаны папа, мама и ребенок. Нам надо закрепить другой образ - папа, мама и три ребенка. Все дети должны быть в семьях. Потому как детдом, по сути, ущербный институт, который существует по необходимости. Кстати, в Левада-Центре выяснили, что 4% российских семей готовы взять ребенка из детдома и 16% рассмотрели бы такую возможность, если бы позволяли условия. Я посчитал: если чуть больше 1% семей возьмут по ребенку из приюта, там никого не останется. То есть 4% - это очень много. Но у нас только говорят, а хорошо бы еще что-нибудь сделать. Это как у Высоцкого: "И перебросьте, перекиньте вы хоть жердь через ручей".

Американская трагедия

А что вы думаете о "законе Димы Яковлева"?

Р. А.: Он ошибочный и эмоциональный. Я выступаю за интересы детей, закон же действует против тех сирот, которых могли бы усыновить американцы. Давайте посмотрим на эту проблему под другим углом. Если бы россияне имели право усыновлять американских детей, они не смогли бы этого сделать по простой причине: там нет такого количества сирот. А в России есть. История Димы Яковлева ужасна. Но где такие трагедии случаются чаще - в Америке или в России? Я статистики не видел, поскольку ее нет, и что-то мне подсказывает, почему. У нас подобное происходит повсеместно. Хотя стоит признать, именно благодаря этому закону теме социального сиротства стали уделять больше внимания. Парадоксально, но факт.

Судя по вашему опыту, насколько сложно сегодня усыновить ребенка?

Р. А.: На законодательном уровне все работает хорошо. Часто говорят, что здесь требуется ворох документов и бумаг, но это неправда. Другой вопрос, что органы опеки не координируют свои действия, и от этого иногда происходят недоразумения. Из-за элементарного невыполнения или плохого выполнения служебных обязанностей. Но прописать это в законодательстве, к сожалению, невозможно.

А что вы обычно советуете тем, кто хочет взять в семью одного-двух малышей?

Р. А.: Я пытаюсь пропагандировать такой образ жизни, но часто получается, что в итоге отговариваю. Потому что все хотят девочку пяти лет с голубыми глазами и с гарантией, что из нее вырастет принцесса. Но люди должны быть готовы принять любого ребенка. А что здесь говорить, если не всегда хватает мужества принять своих биологических детей. Основной вопрос все-таки не материальный, а именно готовность, желание и возможность принятия ребенка. Такое простое слово, но очень сложное для осуществления. Особенно для женщин.

Должны ли дети рассчитывать на состоятельность родителей?

Р. А.: Это как в известной китайской пословице: что нужно давать - рыбу или удочку? Все отвечают "удочку" и продолжают давать рыбу. Родители, конечно же, должны помогать детям, но не вредить. Сейчас у многих студентов есть и машина, и квартира, купленные на деньги родителей. Они уже с девушками живут, а родители их все обеспечивают. И я не понимаю, какая у этих молодых людей будет мотивация, когда они выйдут на работу. Я не собираюсь оставлять детям наследство. Они должны строить свою жизнь сами. Но я буду помогать им, особенно в вопросах образования.

Кесарю кесарево

Вы говорили, что взаимодействие государства с Русской Православной Церковью по проблеме сиротства могло бы принести плоды. А способна ли нынешняя церковь объединить нацию?

Р. А.: Она могла стать моральным лидером во время перестройки, шанс был упущен. РПЦ занималась приходами и разделением епархий, вопрос же морального лидерства был мало затронут. На недавнем архиерейском соборе опять обсуждали разделение епархий и множество технических вещей. О каком моральном лидерстве можно говорить? Одна бюрократия. Что касается Pussy Riot, было высказано мнение, что церковь тогда за них просила. Но мы же в это не верим... Концерт этой группы - ужасное действие, я совершенно его не одобряю. Хотя мы должны смотреть и на себя. Наше поведение оставляет желать лучшего.

В последний год против РПЦ развернулась так называемая информационная война. На ваш взгляд верующего человека, в чем ее причина?

Р. А.: В неумелой пиар-политике патриархии. Меня лично часы или квартира патриарха Кирилла мало волнуют. Мне это неинтересно. Но когда патриарх говорит, что часов у него нет, а на фотографии они есть, это сильно смущает. Подобные вещи всегда порождают радикализацию в обществе. Но ни о каком гонении на церковь или массовых антицерковных настроениях среди россиян речи не идет.

Какую роль церковь должна играть в нашем обществе?

Р. А.: Конечно, государство пытается использовать церковный институт в своих интересах. И так было всегда. В советские годы выбор архиереев или патриарха согласовывался с КГБ. Сейчас такого нет. Но объятия государства сегодня столь же опасны, ведь любое государство основывается на доевангельских принципах. Церковь - в совершенно иной плоскости. Поэтому и взаимодействие здесь достаточно ограниченное. В то же время не дело церкви или архиереев вступать в жесткую конфронтацию с властью. Кесарю кесарево, а Богу Богово. Однако это не значит, что церкви нужно избегать контакта с государством. Ей необходимо проповедовать и нести в массы моральные ценности. Другой вопрос - должно ли государство взаимодействовать с традиционными конфессиями. Безусловно. Абсолютное большинство россиян - более 90% - причисляют себя к их последователям. Игнорировать этот факт неразумно.

Автор публикации: Ольга Богданова