Психология развития интегрального сообщества - 10. Часть 2

Воспитательная работа в лагерях отдыха

Как организовать сон

Участники беседы:

Михаэль Лайтман - известный ученый-исследователь в области классической каббалы, доктор философии, профессор онтологии и теории познания, член Всемирного Совета Мудрости (World Wisdom Council), основатель Международной академии Каббалы.

Анатолий Ульянов - сертифицированный гештальт-терапевт Европейской Ассоциации Гештальт Терапевтов (ЕАГТ), преподаватель психологии в Высшей школе эстетического воспитания "Краса России", тренер и преподаватель Международной Академии Лидерства, научный консультант многих телевизионных программ.

– Следующий вопрос - это ночь. Мы знаем, что половина всех приключений в подобных местах происходит после отбоя. Каким образом это организовать: заставлять их спать - это невозможно. Или вообще не должно быть отбоя?

– Нет, естественно, должна быть организация, и очень четкая. Должен быть отбой, но надо их хорошенько "помучить", особенно перед сном, чтобы они действительно устали, чтобы чувствовали наслаждение от сна и отдыха. Но потом, если кто-то не может уснуть, а остальные спят, то он не имеет права им мешать. Значит, надо тихонечко встать.

Есть специальное место, какая-то одна комната, куда собираются такие полуночники. Сидите там, обсуждайте или смотрите нашу программу по телевизору или в компьютере. И только это - пожалуйста, есть такая возможность. Но потом надо смотреть: а что с ними будет происходить в течение дня.

То есть мы даем им и здесь какую-то отдушину, мы помогаем им не быть замуштрованными общим распорядком, а как дома, допустим, у них есть плюс-минус час вечером.

– Помещение, где они спят, - лучше, чтобы это была большая комната на 10 детей или предпочтительнее, чтобы они были вдвоем или вчетвером?

– Лучше, когда группа спит вся вместе и воспитатели рядом, немного отдельно - открыта дверь, и они рядом спят - два воспитателя и десять воспитанников. Это лучше всего, это их место - квартира или домик, где они находятся вместе.

И опять-таки, все это перетасовывается - дети в группе, воспитатели. Они должны перестать видеть друг друга - это очень важно. Не должно быть такого: вот это - мой товарищ, а остальные что же - не мои товарищи? То есть неважно, кто непосредственно рядом со мной, все - мои товарищи.

"Мы" - это главное

– Как должна происходить эта перетасовка? В виде игры или лотереи?

– Произвольно, но постоянно. Можно и лотерей. Можно в компьютере случайным набором (как в игровом автомате), пускай выбрасывает по счетчику случайных чисел наборы по десять человек в группе.

Дети должны понимать, что это не имеет значения. И наоборот, чем более неожиданный и странный для меня человек оказывется рядом, тем большая возможность дается мне сегодня через него по-другому себя настроить, ощутить, приподнять.

– А если ребенок упирается и не хочет менять окружающую обстановку?

– Так она поменяется. Что он может сделать? Машина выдала, что вот эти десять человек теперь меняются с теми, и с этими, так что практически никогда не будет повторения.

Но если в какой-то период ведутся определенные тренинги: вчера что-то произошло, сегодня вы хотите что-то выяснить, тогда, естественно, надо оставить ту же группу. Но все равно, через несколько дней менять. Лучше менять, как можно чаще. И воспитателей тоже. Ребенок должен чувствовать себя в любом обществе комфортно, уметь правильно связаться с окружением. И все должны правильно воздействовать на каждого.

– Но дети не всегда совпадают по свойствам друг с другом. И несмотря на то, что мы их будем тасовать, они свободное время будут проводить вместе с кем-то, кто ближе. Как к этому относиться?

– Мы, разумеется, не должны вмешиваться, потому что по своим увлечениям или по общему месту, откуда они приехали, есть тяга друг к другу. Все-таки это дети.

Но тут от воспитателей требуется творческий подход. Мы должны показывать детям, что в идеале необходимо абсолютно ровное отношение ко всем. Мир так устроен, что мы должны выйти на уровень полного равновесия со всеми.

Конечно, мы еще далеки от этого идеала, но к нему мы должны их подводить. Понятно, что это - твой друг, и в свободное время ты с ним. Вы помогаете друг другу, вы стремитесь быть вместе, рядом спать, вместе в одной группе идти в поход и так далее. Но надо как-то помогать им оторваться.

Человек должен, в определенной мере, выглядеть индивидуалистом, то есть чувствовать, что он не привязан ни к кому. Он привязан к обществу и ни к кому в частности. Это очень важно, потому что одно может затмить другое. "Мы" - вот что главное. Не я, не я со своим товарищем. "Мы" - это просто мы, это такая общая надстройка над всем человечеством. Она, в принципе, безликая. Это один общий образ человека.

– То, что вы сейчас сказали, принципиально отличается от всего, что есть в психологии.

– Потому что психология строится на том, чтобы человека подбодрить, дать ему эгоистическую энергию для осуществления изменений в себе: люби свой город, заботься о чистоте своей улицы... Своей, себя, твоего и моего - то есть старается подыграть эгоизму. Психологи пытаются таким образом привести человека к чему-то более общественному, а не индивидуалистическому. Но это не поможет. Наоборот, нам надо поднять его вообще наверх.

– Следующий вопрос - должно быть у детей свободное время? И если должно, то для чего?

– Детям не надо свободного времени. Они в нем не нуждаются. Они, наоборот, все время в играх, в связи между собой. Оставить ребенка одного? А что он будет делать? Он все равно будет играть с кем-то.

– Да, я помню, как маялся в эти свободные часы. Нечем было заняться.

– Конечно, это же ужасно: что - ты будешь ходить между деревьями где-то там в лагере? Делать совершенно нечего. Нет. У ребенка не должно быть свободного времени - он не желает этого. Ребенок все время играет.

Коммуникация с внешним миром, с родителями

– Очень серьезный вопрос коммуникации с внешним миром, с родителями. Мы говорили, что важно погрузить ребенка в эту среду и чтобы он находился там длительное время. Но у него должна быть внешняя связь через интернет или телефон? Он может связываться со своими родными, близкими?

– Дети могут каждый день через скайп видеть, слышать, разговаривать со своими родителями. Такая возможность обязательно должна быть в лагере.

Если лагерь находится где-то в поле, то все равно мы приходим в какое-то место, где каждый имеет возможность пять минут пообщаться со своими родителями. Но не более того. Выход в другие - эгоистические, неисправные - общества пока абсолютно не нужен.

Мы должны понять, что если мы создаем новое общество, готовим нового человека, то он должен смотреть вперед, а не назад. Дети ведь не желают слушать родителей, желают делать все по-своему и идти вперед, а родители сзади стоят.

Родители только должны дать детям правильную обстановку, верное направление, сделать для них все, чтобы дети ушли вперед. И ни в коем случае не тянуть их в свой мир, а наоборот, создать им новые условия, чтобы дети были только в них, и далее - вперед.

Поэтому мы должны заранее, до возвращения этого маленького человека в семью, воспитывать родителей, объяснять, как они должны проявлять себя по отношению к детям. Их мы не собираемся перевоспитывать - это совсем другая задача. Это возможно только через средства массовой информации.

Но детям они могут дать правильную установку и каждый день поддерживать их, и чтобы эта же установка была в школе, то есть в их детском мире в целом - вот это мы должны обеспечить.

– А если родители хотят повидать физически своих детей, особенно если лагерь расчитан на длительное время. Мы должны организовывать родительские дни?

– Мы можем это организовывать. Естественно, они не должны видеть своих детей "через решетку". Это должно проходить красиво, приятно. Допустим, мы делаем совместный пикник, где дети и выступают, и просто находятся с родителями.

Ребенку хочется прижаться к маме, посидеть рядом с ней, и она хочет увидеть свое чадо. Это все понятно, естественно, мы ни в коем случае этого не запрещаем.

Но все-таки, и тут необходим инструктаж родителей. То есть не плакать над своим любимым Вовочкой: ох, сгорел на солнце или поцарапался.

Родители должны относиться к детям с одобрением, даже с восхищением оттого, что дети находятся в таком особенном лагерь. И для детей это очень важно.

– А как часто стоит делать родительские дни?

– Я не думаю, что надо часто - раз в две недели, и, естественно, не целый день. И дети при этом проводят практически ту же самую работу, что и в обычные дни, а родители могут быть вместе с ними и наблюдать со стороны, как это все делается. Игры, обсуждения, суды, песни-пляски, обеды, ужины. И пару раз за день дать свободное время, по полчаса, по часу. Надо показать родителям, что это такое.

Мы и родителей таким образом обучаем понимать в дальнейшем, что происходит с ребенком. Мы должны так организовать эти дни, чтобы они были учебными днями для родителей. Когда ребенок возвращается домой, то они понимают, как к нему надо относиться, что за "продукт" они получили после двух-трех месячного пребывания в лагере.

Он - совершенно другой человек, с другими взглядами на мир, на жизнь. Родители должны быть к этому готовы. Поэтому в такие дни должны быть очень интенсивные занятия для родителей.

Кроме того, мы должны каждому родителю вручать брошюру и диск, который они должны будут просматривать, готовясь к следующему посещению. В общем, это взаимная интенсивная работа, дающая возможность произвести вокруг таких лагерей буквально перестройку общества. И приезжать могут не только родители, но и бабушки, дедушки и другие родственники.

– Родители могут участвовать в работе лагеря или предпочтительней, чтобы здесь работали посторонние люди, не имеющие родственной привязки?

– Я думаю, что в дальнейшем мы сможем сделать, как когда-то был "дом матери и ребенка" - дом отдыха матери и ребенка, когда и родители, и дети совместно участвуют в общих тренингах и проходят совместную психологическую переподготовку, вырабатывая новое отношение к обществу, к созданию самими себя и нового сообщества между собой.

Но это - уже следующий этап, я просто представляю себе его немного, но сегодня это преждевременно обсуждать.

Вопрос о дисциплине и изоляции

– Какова степень строгости дисциплины?

– Всё выносить на обсуждение! Даже стараться специально найти причины, которые затем должны быть обсуждены всеми. Не осуждены - а обсуждены!

И тут каждый становится на место другого: один раз - его обвиняют, другой раз - он обвиняет, затем защищает других, защищает себя и так далее. То есть помочь человеку выйти из себя - мы все воюем с нашей природой, которая является в нас посторонним внутренним механизмом, над которым мы должны возвыситься, использовать его в обратную сторону. Вот это важно.

– Для разрешения конфликтных ситуаций есть смысл создавать рабочий совет воспитателей, инструкторов, чтобы вечером, допустим, они собирались и обсуждали сегодняшний день, какие-то сложности? Или это всё надо делать с детьми?

– Воспитатели обязательно должны собираться и обсуждать. Но в основном, вся работа по воспитанию, порядку, регулировке всех внутренних отношений должна постепенно возлагаться на самих детей.

Практически, к концу нашей работы в лагере дети должны самостоятельно вести всю свою собственную работу и сами работать над собой.

– Бывают такие ситуации, что ребенок разрушает пространство, он не вписывается, он мешает процессам. Каковы условия удаления?

– Существует несколько вариантов. Если ребенок трудный, непонимающий, он просто не слышит, - но он не виноват, что он такой, - нужно прикрепить к нему ребенка постарше, который умеет правильно на него воздействовать. Это - самое лучшее.

Никакой взрослый преподаватель не годится. Это "мебель", - так он его ощущает, - это никто. А вот старше на три-четыре года - это для него все. И мы должны этим воспользоваться.

К такому "неподдающемуся" ребенку может обратиться более старший с просьбой помочь на кухне или на другой работе. Он его забирает на какое-то время, то есть, в общем-то, изымает из коллектива. Берет на индивидуальную обработку.

Может быть, этому "неподдающемуся" нравится пилить, строгать, гвозди забивать. Постепенно он войдет в общую атмосферу. И потом под воздействием старшего начнет понимать, ощущать, что тут делается. Надо обязательно создавать такие возможности.

Выгонять из лагеря домой - это крайний случай. Возможно только, если это уже не дети, а взрослые парни, которые психологически никак не могут перестроиться. Такие бывают, но это совсем маленький процент.

– Существует стереотип: если он не подходит - его надо выкинуть, и все...

– Нет-нет! Мы не можем этого делать. Мы всегда, и как можно интенсивней, используем старший возраст относительно младшего, более старшее окружение. Можно даже совсем перевести такого ребенка в более старшую группу. "Тебе двенадцать лет - ты вот такой?! Мы переведем тебя к пятнадцатилетним, посмотрим, как ты там себя будешь показывать". Они его быстренько "попрессуют", и он примет нормальную форму.

– А как строится взаимодействие детей, находящихся в этой среде, в этом лагере, и, условно говоря, "диких" детей, местных?

– Нет у нас местных детей, нет у нас "диких" детей. Мы должны четко отбирать и знать, что мы делаем. Мы получаем детский материал, и должны выпустить из них людей.

– Но допустим, мы выехали куда-то, там есть местные населенные пункты...

– Никаких населенных пунктов. Абсолютная изоляция.

О флагах, музыке и кострах

– А должны быть подъемы флагов, в завершении дня - гимны, униформа и пр.?

– У нас должен быть в таких местах наш личный флаг. Никакой униформы нет. Может быть, шапочки, майки - даже не одинаковые. Может быть, у каждой группы будут свои. Но и это не обязательно, потому что группы тоже перемешиваются.

Но вот знамя будущего человечества - что-то такое общее нужно. Не из гордости, что вот мы против остальных, - этого ни в коем случае не должно быть. Мы, наоборот, ко всем - с открытым лицом, с открытым сердцем.

На знамени должно быть написано "Мы". Мы - это не наши и не ваши, а мы - это все вместе, общее человечество.

– Стоит начинать день с общего сбора, с поднятия флага, музыки?

– Я думаю, да. Надо дать им возможность ощутить гордость - это осознание своей большой миссии.

– Можем ли мы приглашать в такие лагеря взрослые музыкальные коллективы.

– Зачем? Мы там на месте будет создавать музыкальные коллективы. Для детей - обязательны уроки гитары. Все будут заниматься с удовольствием. Ни в коем случае, не надо со стороны. Мы за три месяца сделаем из них превосходные музыкальные коллективы. Это огромная помощь в самовыражении. И пускай себе там барабанят.

– Должны ли там отмечать праздники? И что мы должны праздновать?

– Мы должны отмечать свои собственные праздники. Вот мы сходили в поход. После похода мы выступаем, у нас праздничный обед, раздаем всем мороженое, сладости. И это для нас праздник - песни, может быть, костер.

Никаких общих государственных или народных праздников не должно быть. По крайней мере, не делать это особенно выпуклым, ярким. Это всё отвлекает.

Самое главное - это интегральное общество.

– Вы упомянули про костер. Что это за явление вообще, когда люди вокруг огня собираются?

– В общем-то, атавизм, это же древнее побуждение человека. Он не может оторваться от огня. Взгляд на огонь. Костер. Тепло. Мы должны пользоваться иногда такими возможностями. Но, в принципе, это для того, чтобы самим заранее написать, срежиссировать такой вечер - со своими собственными песнями или с теми, что уже написаны раньше специально для таких именно собраний нашими же товарищами. В принципе, это же собрание товарищей вокруг костра. Может быть, и не вокруг костра.

– Вокруг костра бывает очень теплая атмосфера, там создается особая обстановка. Мы можем это использовать?

– Да, но я думаю, что это не будет особенно чувствоваться - у костра или без костра. Я думаю, что у этих ребят появится такая общность между собой, которая не будет зависеть от внешних условий. Они будут выходить из них.

Необходимость анализа и выводов

– Мы завершаем мероприятия с какими-то выводами, с каким-то продуктом - фильмом? Или это просто процесс - мы выходим и входим в какой-то новый процесс?

– Это - процесс, который мы ежедневно проходим. Мы выбираем из него самые драгоценные, полезные для осознания мгновения. Мы из этого делаем фильм, - причем он может быть большой, на несколько часов, потому что мы были здесь в течение нескольких месяцев.

Мы собираем всевозможные курьёзы, особые моменты, их решения и пр. И каждый уезжает с этим фильмом.

Кроме того, каждый ведет дневник. Мы выдаем всем специальные дневники, где каждый должен записывать каждый день.

Там должны быть определенные графы: мое отношение, их отношение, я - так, а они - по-другому; что произошло особенного; как решить данную ситуацию, и так далее. То есть человек должен вести психологический самоконтроль. И ежедневно должен его фиксировать. Ведь мы изучаем человеческую природу.

И по идее, эти записи надо зачитывать перед всеми. Но это постепенно, не сразу. Мы становимся психологами. Мы занимаемся самопознанием - вот это самое главное слово. Для чего мы существуем в этом лагере - мы занимаемся самопознанием. И это должно быть отражено в дневнике.

Человек должен выйти из этого процесса с пониманием себя внутри себя: кто же во мне сидит? И как я отношусь к миру: из того зверька, который во мне сидит, или из того, которого я хочу взрастить в себе?

Эти записи нужно вести буквально каждый день. Один-два листа в день. И там должны быть заранее отмеченные параграфы, в которых описываются определенные вещи.

– Ребенок заполняет этот дневник в течение дня или в конце, перед сном?

– Я не думаю, что перед сном - у них очень быстро все меняется. Они находятся под такими взрывными, внутренними впечатлениями, что мы не можем от них требовать аккумулировать это все в конец дня и потом уже выплеснуть на бумагу. Мы должны давать им возможность постоянно вписывать туда что-то.

– Какова степень интенсивности этих мероприятий? Иногда, для того чтобы прочувствовать, нужна пауза. Насколько день должен быть насыщенным?

– Это зависит и от того, насколько окружение возбуждает нас. Вполне возможно, что пауза нужна, вернее, смена занятий. Вполне возможно, что какие-то группы в течение дня надо уложить на дневной отдых. Или дать им какую-то передышку. Да просто усадить, чтоб они смотрели какую-то передачу, что-то более спокойное.

Но, в принципе, я думаю, что все зависит только от окружения.

Дети могут переваривать огромное количество информации, абсорбировать в себе, приспосабливаться ко всему. Они не устают. Ребенок может 24 часа в сутки играть. Все должно быть выстроено в виде игры, и тогда он не устанет. Он только должен будет менять эти игры.

Мальчики и девочки

– Мы должны устраивать отдельные лагеря для мальчиков и отдельные для девочек или это один лагерь? Или мы на месяц увозим мальчиков в одно место, девочек - в другое?

– Я думаю, последний вариант - самый лучший.

Потому что, в принципе, объединение может быть только между мужчинами. А между женщинами - иначе. Между теми и другими объединение происходит уже совершенно на иной основе.

– В чем принципиальное отличие этих двух форм организации пространства?

– Все, о чем мы говорим, вообще подразумевается для мальчиков. Для девочек - особый подход, особая методика, которую надо отдельно обговаривать. Это непросто.

Ощущение себя, себя с коллективом, единение, соединение - "мы" вместо "я" - у девочек, у маленьких женщин и у взрослых - совершенно иное, чем у мужчин. И нам надо выработать совершено другой подход.

Мы все-таки очень разные, мы совершено противоположные по своей природе. Так что, устройство женского лагеря - другое. И вообще, это большая проблема - сделать женский лагерь.

Мужчины тянутся друг к другу, они хотят быть в одной команде, им нужна взаимопомощь, плечо товарища. У них с детства заложена тяга друг к другу, к группе.

У женщин этой тяги нет. Они не могут быть связаны друг с другом - только через какое-то сообщество, которое помогает им обустроить каждой себя. В таком случае они согласны на нечто общее. Поэтому подход здесь должен быть другим.

Индивидуальность остается, она должна проявляться, поддерживаться, не подавляться.

У мальчиков мы стремимся к тому, чтобы коллектив был для них выше себя самого. У женщин мы этого сделать не можем. Мы не должны ломать природу, мы должны идти вместе с ней.

Женщина помогает, подтягивает мужчин к единению, сама участвуя в этом относительно пассивно, передавая им свое желание к новому обществу, которое даст ей большую уверенность, большую реализацию. Но сама она явно в построении не участвует.

Мужчина строит новое общество, а женщина ему помогает. Без женского желания мужчина ничего не будет делать. Но мужчина - строитель, а женщина - та сила, которая его направляет на эту стройку.

Сейчас для нас самое главное - это все-таки создать правильных мужчин.

– А возможно ли, кроме родительского дня, организовать день, когда мальчики готовятся, приезжают девочки и проводятсят какие-то совместные мероприятия?

– Если подготовлены и те, и другие, то конечно - да. Но все зависит от возраста: где-то до одиннадцати-двенадцати лет нет смысла в этих общих встречах, потому что ни те, ни другие не нуждаются в этом. Мальчикам хорошо одним, девочкам хорошо одним - порознь.

Начиная где-то с двенадцати лет (многое зависит от социального фона и других факторов) появляется взаимный интерес. Вплоть до того, что вся жизнь, все время, все мысли и желания заполняются противоположным полом - это период бурного гормонального роста. Нам надо все это понимать и учитывать.

С одиннадцати лет до четырнадцати, может быть, даже пятнадцати, мы можем устраивать различные игры, совместные обсуждения, песни. То есть совместные действия - больше им ничего не надо. Это такой возраст, когда общение в основном - вербальное, чисто внешнее.

В более старшем возрасте начинаются и другие виды общения, и половые связи, и все прочее. Так что представляя себе, какие могут быть последствия, надо решать, позволять ли им уже общаться между собой или нет.

Это зависит от общества, его установок, от общего согласия родителей, чтобы потом не оказалось проблем у организаторов этих мероприятий. Здесь требуется очень серьезный, вдумчивый подход и предварительное согласование.

Но мы ведь думаем не о том, чтобы просто сорганизовать их в узкой закрытой среде, - нам нужно адаптировать их к жизни. Поэтому необходимо постепенно (после месяца подготовки) создавать среду, более приближенную к улице, к дому, к двору, к школе.

Нам надо практически вводить их в реальную жизнь, создавать обстановку максимально приближенную к "боевой".

Это, как разведчиков тренируют в условиях, близких к реальным местам работы: в Америке, наверное, строят сибирские деревни, а под Москвой что-то типа Манхеттена...

Так и мы должны создавать для них соответствующие условия. И естественно, в этих условиях, приближенных к реальным, в первую очередь, должны быть и женщины.