С самого раннего возраста дети могут понять чувство ревности и зависти

Часть 52. Глобальный мир: уроки и беседы о воспитании и новой жизни человечества.

О. Леви: Здравствуйте. В эфире "Новая жизнь" - цикл учебных бесед с доктором Михаилом Лайтманом. Мы хотим научиться у профессора Лайтмана жить лучше. Что значит "жить лучше"? В лучшей системе взаимоотношений между нами, от которых зависит наша жизнь. Мы постоянно окружены людьми, между нами возникают те или иные взаимоотношения, будь то дома, на работе и даже между государствами - все упирается в отношения. Если они нормальные - жизнь хороша, если портятся, то жизнь ухудшается. А мы хотим жить хорошо! Всякий раз мы рассматриваем определенную сферу наших взаимоотношений, но выводы, которые мы делаем, могут служить нам и в других сферах жизни. Сегодня наш фокус - это дом, семейная ячейка, внутри которой есть особая система - взаимоотношения между братьями. Ница, введите нас в курс дела.

Н. Мазоз: Сегодня мы хотели бы поговорить об особом чувстве в отношениях между братьями, может быть, самом древнем чувстве - ревности. О нем мы слышали еще из старинных библейских рассказов, например, о Каине и Авеле. Это естественное чувство, существующее между братьями, и мы, как родители, бы хотели понять его и научиться работать с ним правильно. Почему вообще чувство ревности настолько ярко проявляется между братьями? Может быть, у ревности есть преимущества, не только недостатки? Каков подход к ревности между братьями?

М. Лайтман: Мы должны начать с того, что все наши свойства даны нам природой и, очевидно, только использование каждого свойства, каждого качества может быть правильным или неправильным. И зависть может быть очень позитивной, с ее помощью мы продвигаемся. "Зависть, почести, власть выводят человека из мира", - поднимают его на более высокий уровень. Если бы не зависть, мы бы вообще не продвигались. Это очень мощная движущая сила, поэтому нельзя ее разрушать, как и все остальные наши свойства. И если оно существует между братьями, то нужно использовать это свойство правильным образом - показать им, насколько мы можем приподняться над каждым негативным свойством и преобразить его в позитивное. Зависть или ревность между братьями должна быть им понятна и воспринимаема как нечто естественное. Родители, не акцентирующие внимание детей на том, насколько один лучше или хуже другого в любой области, во многом помогают детям преодолеть естественную зависть. Я должен видеть, что родители любят меня таким, каков я есть, и моего брата они любят таким, какой он. Они не обращают внимания на зависть, которая постоянно возникает между нами, показывая, что в их глазах это совершенно не важно. И получается, что это спокойное отношение, которое они все время демонстрируют нам, братьям, учит нас, что не надо завидовать друг другу, а каждому заниматься чем-то своим. Я вижу в другом что-то, вызывающее во мне зависть. Но, в соответствии с тем, чему родители учат нас, я знаю, что мы можем с помощью зависти достичь более крепкой связи между нами. Дайте мне пример зависти или ревности.

Н. М.: Например, один ребенок выбрал какую-то игрушку, а второй вот именно сейчас хочет схватить эту игрушку. Или оба хотят играть с одним и тем же.

М. Л.: Задача родителей - научить их тому, что занятия одного не относятся к другому и дать каждому свое пространство, свое место. Я не должен все время приставать к нему и брать с него пример, мешать ему жить - он сам по себе, а я сам по себе. У меня есть свои вещи, у него - свои. Я никогда не мешаю ему , и он никогда не мешает мне. Атмосфера в семье должна быть такой, что у каждого есть свое. Если мне хочется сделать что-то из того, что у него есть, а у меня нет, то я должен, исходя из примера, который я вижу и чувствую в семье, просто сдерживаться.

Н. М.: Кто должен сдерживаться - родители, ребенок?

М. Л.: Ребенок! Но только из примера, из спокойного отношения, которое царит в семье. И если ребенок все-таки не может удержаться, то это нужно вынести на обсуждение. В таком случае обсуждение может быть прямым, открытым. Потому что мы не обсуждаем какое-то свойство. Нет. Мы говорим о форме поведения одного по отношению к другому. Один, скажем, во что-то играет и другому, конечно, хочется в это же играть, но в это может играть только один. Здесь мы должны обсудить, что с этим делать. Если он начал играть в это первый, то это - его. Ты хочешь сейчас? Давай подумаем, что можно сделать. Забрать у него? Нет, так нельзя, тебе это не положено. Ничего не поделаешь, нужно подождать, потерпеть, пока он не оставит это, и тогда ты поиграешь, если захочешь. Захочешь ли ты - это вопрос. Поднимите их на более высокий психологический уровень объясните: ты хочешь, потому что это есть у него. И если бы у него не было, то и ты не захотел бы это. И получается, что тебе не нужна сама игра, но потому что он играет и получает удовольствие, ты завидуешь его удовольствию, и тебе кажется, что ты тоже будешь в это играть. Давайте на семинаре создадим такую ситуацию: один играет во что-то, получает от этого удовольствие и другой это хочет. Тут возможны два варианта поведения.

Вариант первый. Играющий ребенок не уступает, потому что это - его, тогда второму придется уступить, не отбирать силой, постараться удержаться от каких-то действий и самому чем-то заняться. Короче, сделать все, чтобы не завидовать.

Вариант второй. Взрослые стараются сделать так, что первый уступает. Насколько второй будет получать удовольствие от этой игры? Сколько времени это будет продолжаться? Конечно же, недолго.

Почему? Он хотел играть в то, во что играл его брат, потому что видел удовольствие. Это удовольствие он хочет! И когда первый уже не вызывает у него это возбуждение, отдает ему свою игру, второму не хочется в нее играть - несколько минут, и оставляет. Давайте из этого научимся сами и научим ребенка. Скажем ему: Ты не хочешь играть в эту игрушку, ты хочешь ее потому, что видишь удовольствие твоего брата. Выходит, что дело совсем не в игре. Если тебе не нужна именно эта игра, можешь взять другую, играть в нее и наслаждаться так же, как твой брат наслаждается от выбранной им игры. Мы должны научить их этому! В дальнейшей жизни это будет примером в намного более серьезных ситуациях. Он сможет сказать себе: я не буду завидовать богатым или сильным мира сего, я смогу жить своей жизнью и быть довольным своей долей. Это начало очень устойчивого мировоззрения, взгляда на жизнь. Нужно постоянно работать над этой точкой, чтобы зависть была только правильной, хорошей. Это значит, что человек всегда должен спрашивать себя: стоит или не стоит завидовать, и если стоит, то насколько? Я вижу, что у кого-то есть "Мерседес", а другой добился успеха, он - кинозвезда, а я нет. Что делать? Всю жизнь грызть себя, убить его, украсть у него? Человек всегда должен видеть, что может сдержаться, может выбрать для себя то, что ему подходит. Скажем, я простой человек, ограниченный в тех вещах, в которых спортсмен преуспевает. Но есть другие области, в которых я могу преуспевать. Главное для меня - достичь радости в моей жизни, сделать ее хорошей, а не брать с него пример и стремиться заполучить то, что его радует. Он достигает этого своими свойствами и своими обстоятельствами. А мне кажется, что у меня будет радость, если я буду точно таким же, как и он. Почему я должен быть как он?

Обучающий процесс должен быть таким, чтобы они научились радоваться своей участи, прежде всего. И чтобы зависть давала основу для самоформирования в таком правильном отношении к жизни. Исходя из этого, мы постепенно объясняем им: Ты хочешь получать удовольствия? Подумай, чем ты можешь наслаждаться, чтобы тебе никто не мешал. Ты сейчас хочешь взять что-то у своего брата, но есть много таких, которые хотят что-то забрать у тебя. А если ты будешь играть, и придет еще один ребенок, сильнее тебя, и заберет у тебя игру? И не будет рядом родителей? Что будет? Ты должен найти для себя такие занятия в жизни, где ты сможешь преуспевать, получать удовольствия и никому не "мозолить глаза". Не будешь возбуждать "черную" зависть к себе. Начните что-нибудь делать вместе так, чтобы к вам могли присоединиться другие дети. В этом общем деле не должно быть соревнования - я или он, или команда против команды. Попробуйте такие игры, ведь они учат детей связи, коммуникации между людьми. И постепенно, в будущем, объясните им, что самое надежное наслаждение, которое можно получить от игры, это доставлять наслаждение другим и самому этим наслаждаться. Никто не сможет это отнять, все будут рады и поддержат это, потому что это - самая надежная игра. Начинаем с малого, постепенно их развиваем, пока не поймут, что вся жизнь - игра и что ее можно сделать приятной, интересной игрой. Не за счет того, что берешь у кого-то, а, наоборот, даешь другим и обращаешь это в удовольствие. Это самое надежное наполнение.

Н. М.: Сейчас я поняла некий основной принцип: ревность возникает к наслаждению, а не к предмету.

М. Л.: Давайте отдадим ему то, что он хочет, и он бросит это.

Н. М.: Часто так и происходит - он хватает, а потом видишь это уже брошенным. Если родители умеют правильно работать с чувством ревности, то ребенок постепенно начинает понимать, что именно доставляет ему наслаждение.

М. Л.: Здесь есть место для манипуляций. Я говорю тихонечко одному из них: "Давай сделаем такое упражнение: ты дашь ему то, что он очень хочет. Дай ему". Этим ты, как бы, даешь ему пример, как уступать. А потом предлагаю: "Давай по часам отмерим, сколько времени пройдет, пока он бросит эту игрушку. Если ты уступишь, то увидишь, что через пять минут он ее оставит". После этого мы можем сесть, обсудить эту ситуацию и чему-то из нее научиться. Конечно, пока они это поймут, пока они смогут подняться над своими чувствами... Ведь когда они погружены в чувства, у них нет способности размышлять.

Н. М.: С какого возраста они могут действительно понять чувство ревности?

М. Л.: С самого раннего возраста. Конечно, они не могут пока подняться, не различают между чувством и разумом, но в четыре года можно, наверняка. И главное, повторяю, мы должны собрать палитру разнообразных случаев, не упускать возможность говорить с ребенком, когда находимся вместе. Я рассказываю ему, что вижу, как отношусь к жизни, как смотрю на то и на это. А он учится, он все время учится. Он воспринимает мое отношение к жизни, мое мнение о том, как должно быть, о других людях, узнает о моих наблюдениях. Постепенно это всё собирается и он начинает рассказывать себе, что видит, наблюдает. Я рекомендую вам поговорить с моим внуком. Попробуйте и увидите, насколько это интересно. Он не очень любит играть с детьми, сидит в стороне, смотрит на них. И если сесть рядом с ним, он начинает рассказывать: "Этот сделал то, другой - это". У ребенка формируется другой подход к жизни, он изучает отношения.

Н. М.: Осознает их.

М. Л.: Да.

О. Л.: Я хотел выяснить кое-что принципиальное. Когда ребенок играет, а брат приходит и отнимает у него игрушку, Вы сказали, что мы можем провести прямое обсуждение этого случая, потому что здесь говорится не о свойстве, а о поведении.

М. Л.: Эта ситуация ему ясна. Хотя это относится к самим детям, но случай уже произошел и это дает нам возможность всё выяснить.

О. Л.: Хорошо, но как я могу узнать, когда можно говорить о чем-то, когда нельзя говорить?

М. Л.: О действиях, которые произошли между ними, можно говорить, когда они уже произошли.

Н. М.: О том, что произошло перед нашими глазами, мы можем говорить?

М. Л.: Да. И о том, что мы сделали такое упражнение, когда один уступил другому, мы тоже потом говорим. Говорим открыто: Да, мы сделали это. Посмотри, ты играл с этой игрушкой лишь пять минут и уже не хочешь ее. И очень хорошо, что он уступил, потому что ты увидел сейчас, что тебе это не интересно, тебе просто захотелось взять у него. А в следующий раз - у другого, и с другим будет то же самое. Его учат, ему показывают, кто такой человек.

О. Л.: В прошлых беседах Вы подчеркнули, что нельзя говорить с ребенком о негативном поведении. Что Вы имели в виду? Случаи, которые происходят между ними, можно и нужно обсуждать?

М. Л.: Те, что произошли между ними и стали известны родителям?

О. Л.: Да. Обязательно нужно?

М. Л.: Да. Но разные виды их поведения, разные склонности - нет. Как можно больше сдерживаться, или говорить, что сегодня мы видели такое на улице. Даже просто: тот ребенок не очень красиво смотрится, потому что все время ковыряет в носу. Кто-то другой - не он - ведет себя некрасиво.

О. Л.: Об этом можно говорить?

М. Л.: Да. Говорить и разбирать, что в этом плохого, что - хорошего. Но чтобы никто из других детей не сказал о нем сейчас. Потому что мы хотим, чтобы он сам проверил, правильно он поступил или нет. Мы должны развивать в них самоанализ, самокритику.

Н. М.: То, что Вы описываете, предполагает у детей некую готовность, взрослость, благодаря которой даже маленький ребенок все понимает. Но обычно дети любят смеяться друг над другом.

М. Л.: Сказано в Торе, что в древние времена от Дана и до Беер-Шевы не было шестилетнего ребенка, который не знал бы законов добра и зла, - настолько в них развивали чувство осознания зла. Все зависит от окружения. Конечно, тогда окружение было другим, находилось на другой высоте. "Возлюби ближнего, как самого себя", отдача ближнему были свойственны им. Сегодня мы в изгнании относительно этих особых свойств.

О. Л.: У меня есть вопрос о зависти. Когда говорили о зависти, Вы объяснили, что цель правильного воспитания - научить ребенка довольствоваться имеющимся у него и уметь проверять, стоит ли завидовать чему-то или кому-то и получить мотивацию для достижения этого, либо определить, что это не имеет к нему никакого отношения, что нет смысла добиваться этого и страдать от его отсутствия. Выражения типа "радоваться имеющемуся" мне кажутся противоречащими мотивации. Давая определение зависти, Вы сказали, что, прежде всего, полученными от природы способностями не следует гнушаться, надо только научиться ими пользоваться.

М. Л.: Зависть - это хорошее свойство. Допустим, ты можешь прыгнуть на два метра в высоту, а я - полный ребенок, я не могу этого. Но я завидую твоим достижениям не в этом, а в том, что тебе удалось достичь в чем-то успеха.

Н. М.: Что тебя ценят родители, окружение?

М. Л.: Нет, не обязательно. Ради уважения, оценки - это хорошо. Но "доволен своей участью" - это не совсем то. Я завидую тебе именно в том, что ты реализовал себя. Как я могу реализовать себя, если я, допустим, хромаю, или неповоротливый? Так я в шахматы или в какой-нибудь другой игре сильней, развиваю способность в чем-то другом проявить себя. Самое яркое подтверждение этому - инвалиды. Они развивают себя для какого-то посильного занятия, обретают доступную им профессию, строят жизнь, в которой могут получить удовольствия. Как правило, это связано с компьютерами. И они очень преуспевают. Ты встречался с такими?

О. Л.: Мне такие не встречались.

М. Л.: Есть много таких. Именно потому, что он ограничен и у него нет выбора, он развивает те возможности, которые у него есть, и совершает прорыв в своей области. А другим из-за их разбросанности это не удается.

О. Л.: Хорошо. А как же в случае с детьми?

М. Л.: Нужно, чтобы ребенок знал, что он будет успешным в чем-то определенном, своем.

О. Л.: Итак, положительный момент зависти, как фактор мотивации, состоит в том, чтобы завидовать человеку, которому удалось реализовать свои особые способности до максимума.

М. Л.: Да, да.

О. Л.: Чему я могу научиться? Тому, что мне тоже стоит развиваться в том, в чем я буду особенный, чтобы выразить себя? Это и станет балансом?

М. Л.: Да. Допустим, ты, отец, смотришь на одного сына и на другого. Один сын как заводной, пусть идет в спорт, легкую атлетику, занимается бегом. А другой тяжелый –запиши его в другие кружки. Один преуспевает в одном, другой в другом - каждому свое. Даже если и не преуспевает, пусть каждый реализует себя в том, в чем он особенный, не обязательно так же, как другой. Один играет в эту игрушку, второй может играть в другую. Видя, что брат увлечен этой игрой, я займусь чем-то другим, другой игрой.

О. Л.: Это будет желаемым результатом, достижением внутренней зрелости?

М. Л.: Да. В результате наших примеров, семинаров, которые мы устраиваем, мы увидим, насколько ребенок устремился не к игре, а к тому состоянию, которое увидел у другого.

О. Л.: Еще кое-что я хотел выяснить прежде, чем мы пойдем вперед. Вы посоветовали устраивать между ними манипуляции: сказать одному - уступи ему, затем старшему - уступи ему.

М. Л.: Чтобы научились этому.

О. Л.: Чтобы научились - понятно. В другой беседе об отношениях между братьями Вы сказали: "Если мы видим на улице, что кто-то ковыряет в носу, нельзя говорить старшему, что поговорим об этом дома, имея в виду младшего". Вы подчеркнули, что так нельзя, потому что старший скажет: "Завтра папа исподтишка так же поступит со мной". Здесь Вы не боитесь, что он так скажет?

М. Л.: Не боюсь, потому что мы говорим открыто, что сделали это для того, чтобы всем научиться тому, что произойдет, если один уступит другому. Я даже не должен убеждать старшего .

О Леви: Но сам он не уступит.

М. Л.: Я попрошу: "Сделай мне одолжение, уступи". И после того как это происходит, мы учимся. Мы изучаем свойства, как будто они - не наши, а облачаются на нас. Ты даешь им психологический, философский взгляд на жизнь.

О. Л.: Что значит - изучаем свойства?

М. Л.: Ну, допустим, ты смотришь на какого-нибудь ребенка и описываешь его особенности. Ты объясняешь своему сыну, как видишь людей, их отношения, поведение, движения, игры. Ты не критикуешь этого ребенка, а говоришь как объективный, независимый эксперт.

О. Л.: Например, если мы с ним гуляем в парке и увидели там незнакомых детей? И тогда что? Не понимаю.

М. Л.: Ты объясняешь ему эту картину: дети играют; этот ловко забирается, а у этого ребенка не очень получается, очевидно, из-за того, что он полный; этот проворный ребенок, быстро бегает. Тут нет глубины, объясняешь простые, легкие вещи. Так он узнает, как я смотрю на картину - я не просто вхожу в нее, а вижу характеры играющих детей, их особенности, отношения между ними. Я обращаю его внимание на родителей, которые находятся там, на пробегающую мимо собаку, на то, как один толкает другого или уступает другому, помогает подняться, и они играют вместе. Я передаю ему свой взгляд и постоянно говорю о том, как я вижу картину, а он слышит, ведь дети слышат все. И когда он сам входит в игру, то, как бы рождается сейчас в новой картине, в новой сцене. Как будто сейчас он находится в театре, входит в какую-то сцену, в какое-то действо. Я передаю ему свой взгляд на происходящее, он входит и включается в это. И мое отношение к этому в нем остается.

О. Л.: Какова Ваша цель по отношению к нему? Чего именно Вы хотите добиться?

М. Л.: Хочу, чтобы он овладел анализом и выяснениями.

О. Л.: Анализом и выяснениями чего?

М. Л.: Всего в жизни! Этот ребенок делает так, этот - так, а этот ведет себя так. Я продолжаю объяснения до тех пор, пока он не начнет рассказывать мне, что какой-то ребенок сказал неправильное предложение, пока не услышу от него: "Нужно сказать так. Правильно, папа?". Я помню, гулял со своим сыном, он тогда был еще маленьким, и кто-то сказал, что мне нужно менять машину, потому что ее двигатель ест много бензина. На это мой сын сказал: "Нет, нужно говорить "пьет", двигатель пьет бензин" - я помню это.